Проходящие мимо

Проходящие мимо…

Зимний вечер веял холодом и сыростью. Снег шел и тихо таял, долетая до земли. Из-за влаги даже незначительный лёгкий ветерок обжигал ледяным холодом. Небо было какого-то синевато-сизого оттенка и низко нависало над землёй, словно давило на неё своей тяжестью.
В переходе, сгорбившись, сидел старик, прячась от непогоды. Он не был похож на местных бродяг. От него не несло алкоголем и зловонием грязных подвалов, одежда его была чиста и выглядела вполне приглядно.  Да и сам он был приличный и ухоженный. Так что, взглянув на него, было не очень понятно кто он и зачем он здесь, а вернее почему? Ведь если и был он бродягой то уж явно не долго и с ролью этой никак ещё не сросся. На вид ему было за девяносто. Изобилие морщин и седина, казалось, ничуть  не портили его, а лишь добавляли незримую приятную нотку в его внешность. Тонкий острый нос, тонкие красивые губы в сочетании с немного выдающимися скулами и ямочкой на подбородке – придавали интеллигентность, благородство и строгость его лицу. Небесно-голубые глаза, оттенённые густыми белыми ресницами и седыми молочно-белыми бровями, светились добротой и человечностью.
Он сидел и дыханием согревал свои морщинистые руки, дрожащие не то от холода, не то от возраста. В отличии от сидящих рядом бездомных, он ничего не просил и, стесняясь косых взглядов прохожих, опускал глаза и прятал лицо за высоким воротом пальто.
Иногда, ветер доносил от ближайшей булочной сладкий запах свежей выпечки. Каким прекрасным был этот запах, казалось, от него даже голова шла кругом. Да что там голова… Желудок несчастного тихо урчал, и он тихо зглатывал  изобилие выделявшейся слюны.
Есть очень хотелось.
Он уже несколько дней сидел на этом месте растерянный, слабый, опустошенный, никем не замеченный и, от этого, переполненный нечеловеческим отчаянием.
Мимо, словно муравьи, сновали люди. Каждый был полон  своими мыслями, своими заботами. Никому не было никакого дела ни до странного старика, ни до забот  друг – друга. Встречи, прощания, мобильные звонки, вечное движение и суета поглощали все вокруг. Всё… Даже боль, страдания и отчаяние.
Иногда, даже ему самому, казалось, что его здесь нет. На него натыкались, переступали и шли дальше, словно не замечая или не желая замечать.
Он сидел и с жалостью окидывал взглядом идущих мимо. В этой жалости не было примеси злости, в ней была лишь боль и страх равнодушия.
Старик, зажмурившись, опустил лицо в ладони и, вздохнув, проглотил горький ком в горле. По щекам текли огромные горячие солёные слёзы, чистые и прозрачные, подобно каплям утренней росы в летнюю пору.

-Дедушка, Вам помочь? С Вами всё в порядке? – Разрезая привычный гул, прозвучал звонкий девичий голос. И чья то рука с лёгкостью, пёрышка опустилась на его плече.
-Возьмите платочек. – Присев на корточки, продолжила  девушка и протянула ему белый приятно пахнущий шелковый платок.
-Спасибо, Вам. – Тихо вымолвил старик, вытирая  слёзы.
-Что с Вами и чем я могу Вам помочь? – Улыбнувшись спросила девушка.
-Всё в порядке. Просто в глаз соринка попала от этого он и прослезился. – тихо произнёс мужчина.
-Ладно. Будим считать что с соринкой мы разобрались. Вы пока подождите меня минуточку я сейчас приду. Только никуда не уходите. Я быстро. – Сказала она. И скрылась из виду, мелькнув в толпе.
Старик сидел, вытирая слёзы, и сжимал в кулаке, платочек. Мысли сумбурно путались. Голова кружилась, а в животе  то и дело играли голодные марши.
Едва  ли прошло пять минут, как девушка вернулась. В руках её был пакет с, вкусно пахнущей, едой и большой стакан горячего чая, а из кармана куртки торчала бутылка с водой.
-Так, отец. Сейчас  Вы умоете лицо, покушаете, и мы решим, что делать дальше. – Невозмутимо сказала юная особа.
Впервые за несколько дней он поел. А компания незнакомки не смущала его, а даже радовала. Ведь она была первым и единственным неравнодушным человеком, встретившимся ему за долгое время страданий и тревог.

Рядом с ней он не чувствовал себя одиноким, а самое главное, не чувствовал холодного безразличия. Эта кареглазая краса, не высокого роста с короткострижеными волосами, цвета осенних каштанов, сумела разрушить его разочарованность и отогреть душу улыбкой и тёплой беседой.

Они долго о чём-то говорили, а дальше, каждый пошел своей дорогой. Девушка, пошла к себе домой, где её ждал любящий и заботливый муж. А старик растаял в дымке падающего снега.
Где то там, на небесах, открыв свою огромную книгу, робким почерком он написал: «Пока есть на свете хоть одна не безразличная душа, надежда еще остается…».